68-летний певец Борис Моисеев давно плохо себя чувствовал.

Артист, скоропостижно скончавшийся 27 сентября, не имел ни жены, ни детей, а все имущество раздал близким друзьям еще при жизни. Так, квартира певца в центре Москвы досталась его директору Сергею Гороху. Об это стало известно весной: сообщалось, что помощник заключил с Моисеевым договор ренты, согласно которому получит недвижимость после его смерти в обмен на финансовую помощь.

Однако неожиданно выяснилось, что Горох водил публику за нос, рассказывая о договоре с певцом. В выписке из ЕГРН значится, что директор артиста стал владельцем столичных апартаментов давно – 5 августа 2020 года.

«В выписке из ЕГРН черным по белому указано: с 5 августа 2020 года собственником недвижимости является Сергей Горох. Именно он, а не Борис Моисеев, — текущий владелец жилья. При договоре ренты такое невозможно, если прежний владелец жив. Видимо, директор лукавит, и артист все-таки оформил на него дарственную, после чего Горох на законных основаниях зарегистрировал свое право собственности. К чему тогда этот обман?», — задался вопросом звездный адвокат Андрей Алешкин.

Юрист логично предположил, что Горох опасался вызвать ненужную шумиху вокруг их сделки с певцом, ведь уже тогда Моисеев плохо себя чувствовал, почти не выходил из дома и ни с кем не общался. Не исключено, что он не совсем понимал, что делает, переписывая квартиру на директора.

Однако единственный близкий родственник артиста — его брат Маркс Толчак – заявил, что не заинтересован в наследстве певца и не будет за него бороться. А ведь шансы на то, чтобы отсудить квартиру у Гороха, у него есть, пусть и небольшие.

«На самом деле, оспорить решения наследодателя по закону возможно — в судебном порядке оспаривают и завещание, и дарственные. Шансы есть, ведь брат и племянники являются наследниками второй очереди, а первоочередных в случае Бориса Моисеева нет. Однако процесс это довольно сложный: наследникам придется доказывать, что их права нарушены, объяснять сроки пропуска исковой давности и так далее», — объяснил адвокат в беседе с «КП».